Их выбрало время

Вступление

Нас было много, детей послевоенного времени. Смотрели фильмы о войне, зачитывались книгами и восхищались подвигом нашей Советской Армии и подвигом солдат.  Сами мечтали совершать героические поступки. Но время наступило мирное и мы просто играли. Зимой строили снежные крепости, летом в пионерских отрядах играли в военную игру «Зарница». Рядом с нами всегда были они, живые участники войны. Они приходили в школы, на классные часы и рассказывали, вспоминали о каких — то событиях, но всегда сдержанно и скромно, как бы выполняя очередное задание. Сейчас я понимаю, как не просто это было сделать, разбередить еще не зажившие раны. Вспоминать больно о тех, кто остался там на полях сражений. На празднике Победы приятной и одновременно грустной музыкой звучал тихий перезвон медалей. Мы с любопытством разглядывали награды, спрашивали разрешения их потрогать. Тогда нам не приходила мысль о том, что придет время, и они уйдут из жизни, их с нами не будет. Вдруг, не останется ни одного участника, свидетеля, страшной войны, фашисты поднимутся, как из преисподней, как силы черной тьмы, зла и снова пойдут на мою страну с войной!

Но вот появляется полк бессмертный, стало немного спокойнее. Они живы, они с нами. Стоят памятники и обелиски, поются песни военных времен, снимаются фильмы о героях. Новые поколения преклоняются перед подвигом бойцов. Надо помнить! Пополняются музеи, передаются фотографии и документы. Создаются поисковые отряды и вновь рождаются герои, открывая еще не известные страницы того героического времени.

      А время действительно было очень сложным, невероятно тяжелым. Еще до начала войны люди того поколения прошли через величайшие испытания. Народ у нас такой, чем труднее жизнь, тем сильнее становится наш дух. «Есть ли в мире такой солдат, как наш русский, прозванный давным  – давно Иваном, который бы голодным и холодным шел в огонь и в воду!?» Шел с одной только мыслью -победить, добить, задушить эту фашистскую гадину. Дошли, победили, видно не до конца. А ведь наказывали наши солдаты, там, в немецких городах и селеньях. Говорил наш боец немке, которая в страхе прятала своего маленького сына. «Накажи сыну, чтобы не забывал этот страх! Не забывал!!! А то, чего доброго, подрастет и на Русь захочет, как его дед и отец. Смотри каждое поколение на нас с войной! Что вам надо от нас, а??»

   Видно, все- таки забыли. Но с нами Иваны, Алеши с нами вера и наша светлая память, с нами герои и значит победа будет за нами.

Часть первая

          Весной 1921 года многие жители Самарской губернии питались суррогатами – желудями, травами, забивали скот. 4 июля 1921 года была организована губернская комиссия помощи голодающим. Пагубно сказывались на развитие сельского хозяйства политическая нестабильность в стране и войны: первая мировая и гражданская, и последствие от этих войн, действующие банды. Страшная засуха весны и лета, жаркая погода и полное отсутствие осадков в мае и июне привели к тому, что в некоторых районах урожай не превысил количество семян, затраченных на посев, кое где погиб полностью. Несмотря на статус одной из главных житниц Российской империи Самарская губерния была зоной рискованного земледелия, поэтому еще в дореволюционный период на ее территории случались «голодные годы». Однако они меркли на фоне печально знаменитого голода в Поволжье 20 и 25 годов.

   В 1925 году в небольшом селе с названием Старо — Ганькино родился Иван Елин, мой отец.  Восхищаться и удивляться надо способностью нашей природы. Земля страдала то от засухи, то от наводнений, то от огня, то от снарядов, и все- таки она продолжала рожать. Получается, как не крути, а мать она нам родная. В реках водилась рыба, в лесах живность. Земля, пропитанная естественным перегнойным удобрением, удивляла и радовала разнообразием трав, ягод, грибов. Земля с материнской любовью давала живущим все. И надо просто жить и любить за ее щедрость. Но видно что- то было не так как надо, может не хватало ей той самой любви сердечной. Распахивались и засевались поля, бросалось в землю семя, а небо не давало влаги, а ветер выдувал верхний слой земли, и не обласканная, она растрескивалась, морщинилась и погибало все то, что хотел создать человек. Матери рожали в это время детей, пытались вырасти их, сохранить, прокормить и шли на поклон к другой матери, со своими страданиями и мольбами. Как могла кормила мать земля, помогала матери человеческой. Росточки вялыми кроткими и терпеливыми были и принимали от кормилиц все, что можно было использовать для выживания. А рядом тут же из земли выползали ядовитые шипы трав и грибов, может и они были необходимы, раз уж родились, и знать их надо было. Среди людей они тоже были, злые, ядовитые, но для чего- то обитавшие, и вред несущие простым, добрым и честным людям.

      Ваня был еще совсем маленьким, ему шел только пятый год, а сердце материнское страдало от жалости, беспомощности. Это были голодные тридцатые годы. В отличии от голода двадцатых годов, во время которого советское правительство обращалось за помощью к другим государствам, голод тридцатых отрицали. Но именно в это время начались новые «экономические отношения» между государством и крестьянством. Закон от 7 августа 1932 года устанавливал осуждение на 10 лет лагерей или смертную казнь за «кражу и расхищение колхозной собственности». Этот закон народ прозвал законом «о трех колосках», согласно ему, могли быть наказаны те, кто собирал на колхозных полях оставшиеся после уборки колоски ржи или пшеницы. 22 января 1933 года было издано распоряжение, в котором было предписано запретить крестьянам переселение в города. К голоду добавился тиф.

   Однажды, работая на колхозном току, Ванина мама, моя бабушка, переборов страх, умудрилась насыпать в широкие штаны немного зерна. Хоть кашки детишкам немного сварить. Как понятны стремления матери кормилицы. Ее чувства сострадания, жалости и любви. Никто бы не обеднел, не пострадал. Но, как уж водится, рядом с добром всегда ухитряется быть зло. Выслеживали темные силы. Нашелся кляузник. Их тогда много было. За доносы не трогали их, напротив они были в почете у представителей власти. Огромное количество ни в чем не повинных людей было загублено их предательством. Мать, которая просто хотела накормить своих сыночков, осудили как «врага народа» на два года и посадили в тюрьму.
  Ваню забрали к себе бабушка и дедушка. Папа его погиб, так что ребенок остался без самых близких ему людей. К тому времени было объявлено о переходе к «полной ликвидации кулачества как класса». Раскулачивали середняков, простых крестьян, тех, кто часто посещал церковь, кто противился коллективизации. Раскулачивание чаще было просто сведение счетов односельчан. Маленький Ваня помнит, как раскулачивали его бабушку и деда. Просто пришли и все вынесли и лошадей забрали, а Ваня так любил лошадку, которая его всегда на себе катала. Она опускала низко голову, и терпеливо ждала, когда малыш вскарабкается на нее. Горевал ребенок, плакал, не понимая, зачем эти злые дяди так поступали. Горевали и бабушка с дедом, но не долго. Старенькими они были и вскоре ушли из жизни. Ваня опять остался один. Тогда взял его в свою семью дядя. Но и там не долго пришлось жить, и сбежал он от родни, увеличив армию беспризорников. В то голодное время много их было. Они сбивались стайками, как воробушки в поисках пропитания. Голодно, холодно, страшно было этим оторванным от семьи, тепла маленьким жителям. Часто голодные, чумазые мальчишки – беспризорники ходили в столовые собирали со столов объедки. Летом выручало то, что родила земля. Ягоды да разные травы. Ваня часто вспоминал, что когда было холодно, они с мальчишками мазали голову гудроном, когда он застывал, получалось что – то похожее на шапку. Голова не мерзла, но заводились вши, и от них тоже было очень плохо. Тем более, что они были разносчиками страшного тифа, который свирепствовал в то голодное время.

    В семь лет Ваня пошел в школу. Мама вернулась домой, но здоровье было подорвано, она часто болела. К тому времени в семье появился отчим. Ваня всегда помогал, как мог, к тому же очень хорошо учился. В то время дети в возрасте десяти лет считались трудоспособными. Закончил семь классов с одними пятерками и его взяли на работу учетчиком. Ему надо было вести работы по разным видам учета, производить записи в первичных документах, в журналах или в карточках, составлять отчетность, ведомости и сводки. Работа ответственная, но Ваня всегда с ней справлялся.

            Лето 1941 года. Вероломная фашистская Германия напала на нашу страну. Что ни день – проводы. Жутко стало в селе. Плакали бабы. Те, кто уже проводил своих мужиков, и те, кому предстояло провожать. Ивану еще не исполнилось и шестнадцать, а он рвался на фронт, но его конечно не брали. Ушел его старший брат и погиб. Ваня хотел бить фашистов за своего брата. Только в 1943 году, когда ему еще только шел восемнадцатый год, взяли его, в училище. Там по ускоренной программе готовили артиллеристов. Это было третье пехотное училище в Кинеле.

    В январе 1943 года его отправили на фронт в звании младшего лейтенанта. Эшелон остановился на станции, расположенной в 25 километрах от родного села. Это так близко, и как не попроведовать маму. Родная, заботливая мама, с которой, в общем — то и проститься не пришлось. А она сильно болела. Ваня узнал, что эшелон будет стоять на станции сутки, решил сбегать до родного села, навестить маму. Он понимал, что возможности потом может не быть, там впереди война, смерть, да и мама все чаще стала болеть. Светлые чувства, любовь сына, толкнули его на этот отчаянный шаг. Двадцать пять километров туда и обратно. Только за тем, чтобы обнять ее родную. Дома были рады встрече. Натопили баньку, помыли, накормили и обратно в дорогу, бегом туда, где на станции должен был ждать его эшелон. Но его там не оказалось. Время военное не предсказуемое.  Пришел приказ и эшелон двинулся к фронту. Как он догнал своих представить трудно, но с его характером, стремлением добиться цели, все удалось. Он нашел свой эшелон и пришел доложить, что отстал. Но все было не так просто. Офицер НКВД обвинил в дезертирстве и приговорил к расстрелу. Заступился старый безрукий генерал. Спросил Ивана – «Хочешь Родину защищать»? «Да ответил Иван, для того и учился и стремлюсь бить фашистов!» и опять эшелон пробивался через снега и метели через усталость и холод туда, где была война, кровь, страдания и смерть.

   Однажды Иван со своим бойцом был в разведке. В небольшом селе попросились в хату. Хозяйка их впустила, а немного погодя нагрянули немцы. Не растерялась женщина, предложила спрятаться в русской печке. Обычно, она располагалась в центре   хаты. Горнило – это та часть, где разводили огонь, чтобы приготовить пищу, было таким, что с трудом, Иван вместился, а товарищ укрылся на чердаке. Внутри была древесная зола. Она лезла в ноздри и хотелось чихать, приходилось изо всех сил тереть нос, и перетерпеть. Хозяйка завалила отверстие в горнило дровами, и сама с детьми встала рядом с печкой, а детишек у нее было пять человек. Страшно подумать, чтобы сделали фашисты с этой семьей, если бы обнаружили наших бойцов. Но все обошлось, немцы никого не нашли и ушли из хаты.

В марте и апреле 1945 года войска левого крыла 2 го Украинского фронта участвуют в Венской операции, завершили взятие Венгрии, освободили значительную часть Чехословакии. Здесь Иван встретил Победу. Но до дома еще было очень далеко. Погрузили в эшелоны и через всю Россию туда, на Восток, где никак не могла успокоиться Япония. Еще в 1941 году она подписала с Советским Союзом пакт о нейтралитете. Но на самом деле ждала падения Москвы, чтобы зайти на территорию Приморья и Сибири. Победа под Москвой и Сталинградом привела к краху захватнических планов.

По воспоминаниям отца, японцы боролись отчаянно, не желая сдаваться в плен: для потомка самурая оставался только один выход — вспороть живот. Здесь на этом фронте Иван служил оператором радиолокатора.

   Советские войска, разгромив Квантунскую армию, лишили Японию основных средств для дальнейшего ведения войны и заставило ее капитулировать. Это было 2 сентября 1945 года. Но Иван Елин продолжал службу. Домой он вернулся только в 1948 году. Имеет награды: орден «Отечественной войны» вручили в 1985 году, орден «Славы третьей степени», медали «За освобождение Праги», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За Победу над Японией», медаль «За Победу над Германией». Был признан инвалидом ВОВ 2 ой группы, два раза контужен, после второй контузии пришлось заново учиться говорить и ходить, и еще три ранения.

Но был бы Иван не Иваном, если б свалился, и ушел от борьбы. Страну после такой беды надо было восстанавливать, а кому? Да им, конечно, тем, кто вернулся домой. Строительство Среднеуральской ГРЭС, строительство железной дороги в Чувашии. Потом в Вологду на лесозаготовки. Здесь он познакомился с будущей женой Марией, моей мамой, которая была бригадиром в его отряде. Молодые люди быстро нашли общий язык и вскоре поженились. В браке родилось восемь детей.

     …Много лет спустя на пороге  нашего дома  появился старый знакомый Ивана Алексеевича, фронтовик. Весь день до самой темноты они о чем- то говорили. Гость попарился в баньке, и остался ночевать, а утром ушел. Это был писатель Юрий Бондарев, вот так получилось, что Иван Елин стал прототипом лейтенанта Кузнецова из знаменитого романа «Горячий снег». 

Часть вторая

В то послевоенное время бытовало мнение, что чем больше в семье детей, тем легче. Старшие помогали младшим, все были при каких — то делах, выполняли каждый свои обязанности. Дети с детства привыкали к труду, видя, как работают старшие, малыши, тянулись за ними, стараясь во всем быть на них похожими. Труд не являлся чем – то позорным, неприятным. Напротив, человеком труда восхищались, ставили всем в пример. Без трудностей сама жизнь не интересна. Без счастья и горя не бывает, без грусти нет веселья, как без труда не бывает достатка. Если отдыхать, то непременно после труда, праздники бывают, только если есть будни, а застолья богатые, если потрудился на славу. Говорили в народе «как потопаешь, так и полопаешь», «лето припасиха, а зима подбериха». Ах, а как хочется, чтобы, « как сыр в масле», и чтобы «все на тарелочке с голубой каемочкой». Новые люди – новое поколение. Они веселы, довольны, счастливы и уверены в себе избытком здоровья и задора. В годы жизни Ивана и его поколения крепкость духа нужна была несколько в другом виде, в другом направлении – нужно было в колхозе «быкам хвосты вертеть» да кусок ржаного хлеба добывать, чтобы потом зимой с голодухи не умереть. Трудно их понять, кто землицу не пахал. Да не сеял хлебушек. Отец с раннего детства прошел через самую трудную эпоху, выжил во время боевых сражений, вернулся, чтобы продолжить свою жизнь и создать новую такую же крепкую семью.

           Моя мама,  Елина Мария Устиновна работала на лесозаготовке. Женщины худенькие, маленькие в сравнении с огромными стволами вековых сосен работали вместо мужиков, пока они воевали. Война кончилась. А труд тяжелый остался и опять те же женские руки выполняли невыносимую по физическому напряжению работу. Трудовая деятельность Марии началась в одиннадцать лет. Сначала она топором обрубала сучки с поваленных деревьев, потом и сама взяла в руки бензопилу. Иван, когда стал работать в ее бригаде, сразу не мог выполнять такую работу и с помощью слеги направлял дерево туда, куда оно должно было свалиться. Не раз с мужиками по реке лес сплавляла. Сильная была и отчаянно смелая. Однажды раскатились бревна, увлекли Марию в воду. Она упала в реку вместе с бревнами и еле там держалась, видно было только торчащую из воды голову. Выбраться сама не могла, звала на помощь. Сначала бросилась спасать ее мама, потом и мужики подоспели. А Мария в это время как раз носила в себе первого ребенка – меня. Я родилась по дороге в роддом, в тракторе, а роды принимал отец. Так он впервые познакомился со своей любимой, первой доченькой, назвал ее Тамарой, это был 1953 год.

Я родилась в тайге, в поселке Передвижные Вологодская область. Первое время мы жили в конюшне, где висели хомуты, и всякие другие необходимые предметы для ухода за лошадьми. Но когда отца отправили на сборы, он добился, чтобы маме дали жилье и нам его предоставили, но это был всего только клуб. Днем родители на работе, лес валили, а вечером папа показывал кино. А на ночь мы раздвигали стулья, на полу расстилали постель и так все на полу спали. Уходили поутру раненько трудиться родители, а мы тоже вроде все при делах. К тому времени у меня появились еще два братика. Старший Ванюшка родился в 1955 году, а Витя в 1957 году. Мы с двоюродным братом возили на коляске малышей. Коляску смастерил папа. Это был ящик, сколоченный из досок, колеса тоже были сделаны из дерева. Поселок был небольшой: клуб, вагончик, где кормили рабочих. В этом вагончике работала мамина сестра тетя Оля, поэтому мы туда частенько наведывались. Обязательно была банька, и еще пекарня и магазин, двухэтажное общежитие, бабушкин дом, дом начальника, в общем, где – то домов десять. В общежитие мы частенько забегали, чтобы там попеть и поплясать, нас за это угощали конфетками и печеньем. Постоянно жить с семьей в клубе было не совсем удобно, поэтому папа с дядей Васей решили начать строительство своего дома на два хозяина. Дом устраивали на высоких сваях. Под ним было просторно и для хозяйственных нужд и нам хватало места для детских игр. После работы на лесосеки, надо было успеть на своем участке поработать. А мы с мамой ходили в лес драли мох, и его потом мужики укладывали между бревнами.

Иногда, очень редко, по праздникам, удавалось найти свободное время и тогда папа брал меня и Ванюшку на рыбалку. Устанавливали мордушки (ловушки для рыбы), а потом плавали по речке на лодке. Особенно запомнились речные лилии. Уж очень они были красивыми. Однажды, вернувшись к месту, где была установлена мордушка, мы увидели, как огромный медведь потрошил ее и с удовольствием уплетал нашу рыбу. Папа  Ванюшку на плечи посадил, а меня за руку взял, и мы почти бегом поспешили подальше от обедавшего мишки. Домой вернулись без рыбы. С бабушкой мы всегда ходили в лес собирали на зиму ягоду морошку, клюкву, бруснику, голубику и грибы.
Однажды бабушка умудрилась поймать с помощью веревки огромного лося. Сначала она его заарканила, конец веревки обмотала вокруг сосны и стала бегать, а лось за ней. Когда лось уперся рогами в дерево и остановился, бабушка позвала мужиков, так весь поселок был снабжен свежим мясом. Обычно о таких женщинах у нас принято говорить «коня на скаку остановит, в горящую хату войдет». Поселение наше стояло на пригорке, а мимо протекала река, по ней и проходил сплав леса. По берегам цвели голубые незабудки.  Сказочно красивой была природа вокруг. С горки из тайги стекал в реку ручеек. Над рекой мост. Под ним, когда спадала вода, мы играли. Вода была удивительно чистой и прозрачной, даже можно было наблюдать, как плавали рыбки. Но в воду мы без взрослых не заходили. Глубоко, страшно, да еще там пиявки водились. А на другом берегу густой лес. Он состоял из кедра и сосны. Сосны стояли как свечи, высокие, может быть от того, они мне такими казались, что я маленькой была. В этом лесу, в бору росли красивые, как на картинке грибы боровики, белые грибы тоже огромные и красивые. Мама и бабушка брали меня всегда с собой, когда приходила эта замечательная грибная пора. Мы собирали их в корзины. Когда мама с папой поженились, бабушка научила папу плести корзины. Делать бочки для солонины. В этих бочках и солили на зиму грибы, в такие же в бочки насыпали ягоду клюкву, бруснику и заливали родниковой водой, обкладывали капустой и так хранили. Все приходилось делать своими руками. Еще папа очень красиво рисовал. Он делал фотографии, раскрашивал их, и они получались цветными. Всем они нравились, делали заказы, так он накопил денег, чтобы купить корову. Кирпич тоже сами делали. Был круг, запрягали лошадь, и она по кругу ходила и месила глину. Мы с Ванюшкой сидели на ней по очереди и нас лошадь слушалась, мне тогда было шесть лет. Потом глину выкладывали в формы и сушили.

    Как- то раз поехали мы с бабушкой в гости и смотрим, а по дороге бежит лиса. Долго мы за ней бегали, но она же хитрая, убежала от нас. Всю дорогу бабушка рассказывала свои истории. Когда она почтальоном работала, надо было всегда ходить через тайгу. И вот однажды, видит у самой дороги куст малины растет, обрадовалась и давай в лукошко собирать, а с другой стороны куста как — будто тоже кто- то рвет. Бабушка потихоньку раздвинула куст, а там мишка тоже ягодкой угощается. Потихоньку, не спеша отошла от малины, а потом, как дунула бежать до самого дома без остановки. И еще одна встреча с хозяином тайги произошла. Мы тогда с бабушкой возвращались после дойки коров. Я еще дровишек прихватила. Уже у самого дома, оглянулись, а он из леса выходит. Мы с ней в дом забежали, двери закрыли, а он ходит около, да в окна заглядывает. Ох и страшно мне тогда было. Удалился он только, когда папа с мамой с работы вернулись.

   Помню, как родился Колюшка. Это было 7 ноября 1958 года. Мама с бабушкой тогда много пирогов напекли. Папа выпил немного и пошумел, а мы тогда собрались и пошли к маминой сестре. И в это время у мамы начались роды. Тогда пришлось тете вечером, через тайгу одной бежать за врачом. Дома мама рожала за шторкой, а нам так хотелось подсмотреть, кто же там пищит. Родился мальчик, назвали его Колюшкой, у нас разница в пять лет, так в нашей семье появился еще один человек, и нас детишек стало четверо.

    Но вскоре поселок, который занимался валкой и сплавом леса закрылся. Папу оставляли работать егерем, но он не согласился, и мы решили уехать на его родину. Он сколотил чемоданы из фанеры, покрасил их в черный цвет. Они получились огромными. Нам помогли вывести их в Череповец. Здесь мы поселились у друга нашей семьи и жили у него целый месяц, пока не началась навигация, и мы потом до Москвы плыли на пароходе. Первый день нашего путешествия, мы дети и бабушка ничего не ели, потому что бабушка нам сказала, что на пароходе нет  туалета. Родители всполошились, видя, что мы отказываемся от еды, думали, что мы заболели, а когда узнали причину, долго смеялись и все нам объяснили. Мы очень обрадовались и с аппетитом набросились на еду. В Москву добрались, как раз на Первое мая. Папа нашел извозчика, загрузили чемоданы, мы четверо сверху и поехали. И так получилось, что колонна с демонстрантами оказалась позади нас. Извозчик сильно торопился, и все- таки пришлось свернуть в сторону, пропустить колонну, мимо проехал автомобиль с открытым верхом, и мы все видели, что там был Хрущев. Из Москвы через неделю отправились в Самару на папину родину. А потом —  в Ново — Якушкино к папиной тетке. Она, увидев нашу большую семью, напугалась, но все же нам пришлось жить у нее до самой осени. Сначала мама с бабушкой работали на току. Сильную, ловкую, трудолюбивую заприметили доярки и переманили работать на ферму, мама согласилась. Папа стал работать бухгалтером. Я, как самая старшая, должна была смотреть за братьями, а они всегда просили кушать. А тетка говорила, что мы много едим, и ничего не давала. Я залазила на чердак сарая, где неслись курочки, собирала яйца, в огороде рвала огурчики и помидорки, уводила братиков на речку, которая протекала сразу за огородом, там кормила ребятишек. Тетка всегда на меня жаловалась папе, может по этой причине пришлось перебраться к папиной двоюродной сестре, которая жила со своей старенькой мамой. Бабушка нам подсказала, что как только услышим, что с пастбища гонят овец, приходить к ней с кружками. Мы так и делали, она доила свою козочку и наливала нам молока, мы садились на крылечко пили молоко и ели хлебушек. Так до осени и прокормились. А осенью перешли в маленький домик, у которого один угол вывалился , и пока не наступили холода мама, папа и бабушка резали прутья, плели их, мазали глиной с коровьими лепешками и соломой. Внутри папа сделал печку. На ней мы спали. Так зиму перезимовали, а летом папа собрал помощь – созвал соседей, и все вместе поставили дом в две комнаты. В одной было три кровати, а в другой стояла печка, где мы с бабушкой спали. А на полатях (настил из досок под потолком между печкой и стеной) спали Ваня и Витя. Появились у меня подружки. Старшие пошли в школу, и мне с моей ровесницей Верой иногда приходилось скучать. Однажды мы с ней решили в сарае приготовить себе пищу на костре. Собрали солому, принесли лук и картошку развели костер. Хорошо мама пришла, увидела дым из сарая идет. Огонь затушила, а нас, конечно же, наказали. Когда я пришла к подруге домой, ее отец поставил нас в угол на колени и насыпал горох. Чтобы коленям не было так больно, мы с Верой это горох съели, тогда отец принес мелких камушков, но и тут мы не растерялись, мы их спустили в щели, а крупные оставили рядом с коленками, так, чтобы отец ничего не заподозрил. А папа никогда не бил, но говорил всегда строго, и мне от этих его слов хотелось плакать. Вечерами слушали радио. Зимой катались на санках самодельных. Вокруг деревни были горы. Однажды с Ванюшкой так разогнались, что врезались в колодец. От удара Ваня вылетел из санок и угодил прямо в колодец. Хорошо взрослые рядом были, быстро вытащили его, он даже напугаться не успел. А когда выпадало много снега, я подговаривала Ваню прыгать с крыши в сугроб, конечно, чтобы взрослые не видели. В саду из снега делали крепости и играли в войну. Когда приходили сильные морозы, надо было сидеть дома, а так хотелось с горки на новых железных санях прокатиться. Выбрались как- то с подругой и сразу приключение. Кто в детстве не попробовал на вкус, зимой в самые морозы железо?  Мы с Верой попробовали, и пришлось до дома топать с примерзшими языками к саням. И только в тепле оттаяли они, с тех пор не тянуло на такие эксперименты. Летом, как всегда, было очень много работы. В огороде поливать, пропалывать грядки, пасти гусей. С бабушкой ходили к роднику на стойло доить корову, а это было далеко. По дороге собирали ягоды. В свободное время пропадали на речке.

    Наступил сентябрь. К школе меня родители подготовили. Купили форму, два фартука: белый и черный и атласные ленточки, а портфель подарила тетя Марфа. Ее дочка десять лет с ним в школу проходила, а мне на два года кое — как хватило. Мы с подругой на портфеле с горки катались, от родителей попадало, но зато было весело. Запомнился день знакомства со школой. Первая моя учительница, такая маленькая, седая и очень добрая мне сразу очень понравилась. Мама, когда провожала меня, строго наказала, чтобы я не маралась. А мне так хотелось быстрее поделиться своими впечатлениями дома, что я бежала домой бегом, были лужи после дождя и я конечно же плюхнулась в лужу со всего маху. Сижу на крылечке магазина, плачу. Проезжал мимо дядя Ваня на коне, узнал, про мою беду и уговорил отвезти домой. А мама совсем не ругалась, мы с ней взялись вдвоем и постирали мою форму. Вот так закончился мой первый день в школе. На другой день я с собой взяла бутылку с молоком. Парта для меня была высокой и мне для удобства подложили толстые книжки. В школу ходить нравилось, особенно когда были праздники. К Новому году вырезали снежинки, делали из цветной бумаги и конфетных фантиков украшения для елки. В каждом классе стояли печки их называли голландки – это круглые печки без плиты. В коридоре огромные часы – ходики, бак с питьевой водой, умывальник. В клубе на Новогодние праздники устанавливали елку, сами ученики ее украшали, конечно, были подарки. Это были просто конфеты, завернутые в газетные пакеты. В третьем классе стала ходить в клуб заниматься танцами и пением. Даже принимала участие в школьном смотре. Мне тогда надо было исполнить песню «В Антарктиде льдины…». Выхожу на сцену, смотрю в зрительный зал, а там столько много народу пришло, что я растерялась, стою и молчу. Мне слова подсказывают, а я их знаю, просто не могу осмелиться начать петь. Тут жюри меня поддержали, и я запела, такая маленькая, на такой огромной сцене. Когда закончила петь, мне сильно хлопали, а я расплакалась. Наша школа тогда заняла второе место. До восьмого класса ходила на занятия по танцам и пению. Уроки приходилось делать вечером при керосиновой лампе. Электричество провели только в 1968 году. Движок работал только для того, чтобы сельчане могли сходить в клуб посмотреть кино. Билет на просмотр фильма стоил для детей пять копеек, а для взрослых,  двадцать копеек. Мы, дети обычно перед тем, как пойти в кино, успевали все по дому сделать. Во втором классе я уже помогала маме доить коров, сначала одну, потом две, а в пятом классе, я уже могла подменять маму, если она, вдруг заболеет. В то время доить приходилось вручную по пятнадцать коров зараз. Уходила мама на работу в пять утра и возвращалась только в девять вечера. Работы было очень много. Чистить, давать корм, гонять на водопой. Бывало, работать приходилось сутками. Иногда я приходила к ней в ночное дежурство. Делала с ней уроки, а рано утром бежала в школу. Не всегда в жизни все гладко и ладно, сваливались на нашу голову и неприятности, и беды. Случилась однажды уж очень бурная весна. Снега таяли быстро и с гор стекали в нашу речку. Папа с бабушкой шли по мостику, через который уже перетекала вода. Закружилась голова у папы, и он упал в воду. Подхватила его река и понесла. Бабушка, не умея плавать, кинулась в бурлящий поток спасать его. Папа ухватился за кусты приречной ивы, и так выплыл, глянул на реку, а там теща проплывает, кинулся он ее спасать. Мужики прибежали, и на повороте реки с помощью веревки удалось ее вытащить из бурлящего потока. Бабушка потом долго рук не чувствовала, брала горячие угли и говорила, что они ее не обжигают. В тот же год еще беда случилась. Соседи сломали старый дом. Осталась глубокая яма с валуном на самом дне. Возвращался папа поздно с работы, было темно и сыро, поскользнулся он и упал в эту глубокую яму, выбраться сам не мог, долго звал на помощь. Обнаружили его только на утро. Когда привезли его в больницу, врачи осмотрели и сказали, что он не жилец. Очень много было переломов. Хирурги, как смогли собрали его. И только к весне мы забрали его домой. А тут я беду в дом принесла. С мальчишками у нас игра была такая, мы из тетрадных листочков делали пакетики, в них насыпали дорожную пыль и бросались. В том пакетике, который прилетел мне в голову оказался острый камень. Рана была глубокой. Папа промыл, обстриг вокруг раны волосы и наложил повязку. Ребятишки побежали за фельдшером. Мне поставили укол, но в больницу я не поехала. Сначала мама возила меня на перевязку, потом нам на лето дали коня, и я уже до больницы добиралась сама. Мама такой родной и близкий человек. Я любила ее всегда, и люблю. С ней было интересно и весело. Я восхищалась ее трудолюбием и долготерпением. Белье после стирки носила полоскать на речку, даже зимой, в проруби.  Руки коченели от холода, потом болели, а она терпела, но делала эту тяжкую работу. Маме присвоено звание мать героиня. Вручены медали Материнства 1, 2, 3 степени, орден «Материнской Славы» выдан в 1973 году. Награды: «Ударник Социалистического труда», «Ветеран труда», относится к детям войны, так как ее отец пропал без вести еще в 1941 году.

  После восьмого класса я хотела поступить выучиться на швею, но опоздала на прием, пришлось так и работать с мамой дояркой. А потом с братом отправили учиться на тракториста- комбайнера. Но проучилась я всего неделю и меня отправили учиться на штукатура – маляра в город Отрадный. Мама дала мне новую фуфайку, новые сапоги большие, пришлось их завернуть, а бабушка дала мне свою новую шаль. Около общежития стояли долго в ожидании куратора. Проходил мимо парень, спросил, откуда такое чудо – юдо явилось. А я все думала, почему они на меня обращают внимание, ведь на мне все было новое. Проучилась два года без настроения, потом оказалось, что по состоянию здоровья, мне нельзя поднимать тяжелое. Но опять жизнь все повернула по- своему. Папа, работая на пилораме, повредил руку. Мне, как старшей в семье, пришлось опять вернуться домой, и опять с мамой работать дояркой. Коровы стали телиться. Я придумывала клички коровам. Удой увеличился. Обо мне, как о комсомолке, за хорошую работу, стали печатать в газете. В районе моя фотография красовалась на стенде передовиков. Мама и папа гордились мной, а старые работницы, почему- то на меня сердились, а я просто любила свою работу и старалась выполнять ее добросовестно, хотя работа была очень тяжелой, особенно зимой. Воду приходилось носить ведрами из проруби, до речки надо было идти метров сто, а у меня двадцать коров и всех надо напоить да не один раз за день. А после работы бежала в вечернюю школу, училась в десятом классе. Потом еще в клуб успевала. У нас была своя агитбригада, с которой часто по деревням ездили с концертами. Дружила я в то время с парнем. Пока он в армии служил, часто ходила в гости в их семью, его сестренки были самыми близкими подругами. Уже и дату свадьбы назначили, но случилось то, что круто изменило мою судьбу. Однажды, когда мы с подругой возвращались домой из клуба, меня украли.  Нашли платье свадебное и насильно расписали. Когда я сбежала домой, переночевала, за мной опять приехали, но папа их не впустил. Но опять он, тот который украл меня (я его знать не знала), выследил, кнутом отстегал, за то, что я его вроде как опозорила. Я стояла, как вкопанная, не шевелилась, а когда он хотел привязать к лошади и волочить через всю деревню, прибежали папа с мамой и меня отбили. Парня своего любимого, конечно, я потеряла. Чтобы меня оставили в покое, решила переехать в Сибирь к своей тете.

      Села в Самаре на поезд и отправилась в незнакомый мне город Новосибирск. Я счастливая, потому что по жизни встречались все- таки больше хороших людей, чем плохих. В вагоне познакомилась с пожилой женщиной, которая меня называла своей внучкой, и я благополучно добралась до Новосибирска. Встретила меня моя тетя, к которой я и ехала. Это был сентябрь 1974 года. Вскоре познакомилась с парнем в доме культуры поселка Мичуринский. Стали встречаться и когда он предложил создать семью, я согласилась, но прежде рассказала всю правду о моих злоключениях. Два дня он все обдумывал, а при встрече, сказал, что все, что когда -то было, надо просто забыть и начать новую жизнь. Я согласилась. Сыграли свадьбу седьмого ноября, а двенадцатого его забрали в армию. Жила у его родителей, но первое время без прописки, поэтому трудно было устроиться на работу. Начала свой трудовой стаж со столовой, сначала мыла посуду, потом я уже помощник повара. Когда родился первый мой сынок Коля, пришлось устраиваться на сменную работу лаборантом в котельную. Чтобы пристроить ребенка перешла на работу в детский садик, проучилась и получила пятый разряд повара. Дочку родила в 1980 году, но она так часто болела, что приходилось много времени лежать в больнице. Чтобы быть рядом с ребенком, напросилась мыть пол, помогала сестричкам. После того, как я увидела, как вводили лекарство больным детям, через веночку на головке, забрала дочку домой. Бабушка своими травками быстро вылечила, и доченька стала поправляться. После перестройки садик закрыли, пришлось опять искать работу. Туда, где предлагали работу повара, было далеко добираться. Устроилась ближе к дому в Центре агрохимической службы «Новосибирский». Каждый год мы с семьей ездили к моим родителям. Меня земляки спрашивали, не хотелось бы мне навсегда вернуться, я отвечала, что очень люблю мой город и хочу жить в Новосибирске. Последний раз, я ездила на родину, когда мама поранила сильно ногу, и ей нужна была помощь. Жила там долго, пока мама окончательно не поправилась.

 Когда уезжала, очень болела душа, мне казалось, что папу больше не увижу. Он на прощание крепко обнял мня, душа моя кричала – не уезжай, останься. Через неделю его увезли в больницу, а уже через три месяца его не стало. Это случилось в 2002 году. В последний путь героя Великой Отечественной и японской войн провожало все село. Односельчане запомнили его как добродушного, гостеприимного человека. Не было такого дома, в котором не хранились бы сделанные Елиным прялки, резные наличники, маслобойки. Ежегодно мой брат Виктор, который живет в Самаре, приезжает на могилу отца 9 мая, ухаживает за ней и оставляет георгиевскую ленту.

  «Мы хотим сохранить память о каждом, кто внес свой вклад в Победу и повысить историческую грамотность граждан. В каждой семье нужно сохранить память о своих родственниках и близких, которые воевали на фронте или работали в тылу. Их лица и имена должны стать достоянием сегодняшних и будущих поколений». Фамилия героя Елина в Московском музее Победы, во всенародном историческом депозитарии, в Волгограде и в Храме – музее.

Мама не хотела после папиной смерти перебираться ко мне, но, когда ослепла и слегла, Лена (моя родная сестра) привезла в Новосибирск. Мама прожила два года. Они с папой оставили нас, и мы продолжали жить и трудиться, они дали нам силы, мы шли через трудности и радости каждый своим путем, свою проживая судьбу. Ваня окончил училище широкого профиля – комбайнер, тракторист и водитель. Виктор после школы выучился на агронома в Рязани, служил в танковых войсках. От командиров родители получали благодарственные письма, о его героическом случае писали в районной газете. Николай окончил сельскохозяйственный институт.  Лена после школы приехала в Новосибирск. Работала в сберкассе. Галя работала в центре реабилитации детей в Нефтегорске. Самый младший Владимир служил в армии в танковых войсках.

   А у меня семья моя родная стала еще больше, родились внуки. И еще новая семья, где собираемся вместе близкие не по крови, а по духу- фольклорный ансамбль «Живица».  И это сейчас так важно! Просто встречаться, петь песни, ездить с концертами по деревням и селам и чувствовать себя нужной.

Заключение

          Сейчас многие обращают внимание на то, что время пошло быстрее. Оно не просто идет, а бежит, летит. Многие говорят об этом с каким- то испугом. Сколько сменилось поколений с того времени, как появились на свет мои родители: я, мои дети, мои внуки, а как все изменилось. Проживая события, которые происходили при жизни моих родителей, поражаюсь, преклоняюсь, горжусь и не всегда понимаю, откуда силы брали они. Наверное, земля дарила им свою энергию, солнышко не было таким агрессивным, как сейчас. Да, но это для тела, а было ведь совсем другое. Это сила духа, красота души, это вера, долг, надежда и любовь к земле родной, к природе, ко всему естественному, это гармония с собой и природой. Моему поколению пришлось жить в других условиях. Но тем, кто оставался на земле, главным всегда считался труд, этот принцип жизни передавали нам родители. Но уже тогда им хотелось, чтобы мы, дети, жили лучше и легче, чем они. Это нормальное стремление. В поколении моих детей жизнь круто повернула в другое, не знакомое мне русло. Появились электронные игры, компьютеры, отдаляющие постепенно все общество от тех основ, которые были в моей жизни и в жизни моих родителей. И вот оно новое поколение. Конечно, понимаю и принимаю развитие технологий, всего нового, без этого, трудно представить саму жизнь. Но страдания и переживание этого новейшего поколения такие мизерные, в сравнении с трудностями их предков и все- таки они умудряются говорить, что они, ох, как несчастны.   Мое поколение радовалось новой фуфайке и резиновым литым сапогам, а зимой подшитым валенкам. Внуки у наполненного продуктами холодильника, охают что  бы поесть, бегут в магазин за картофельными чипсами, мои родители рады были лепешкам из мерзлой картошки или из лебеды. Садится молодежь на голодные диеты, приводя тело в порядок, а поколение моих родителей постоянно испытывали голод, всегда хотелось есть. Страдают внуки, заняться нечем. Падают с ног мои родители и радуются, что день прошел не зря, много сделано, вспахано, построено. Прыгает тело, изображая танец, под грохот, чем- то напоминающий музыку, душа молчит. А там, далеко играет русская гармошка, поются песни, и отдыхает, и радуется душа, возвращая силы телу. Когда, вдруг слышу жалобы, недовольство от молодежи, то мне их настроение понятно,  они не могут сравнить с тем, что было раньше, и принимают жизнь такой, какая она есть сейчас, и находят в ней другие трудности. А вот, когда встречаются нытики моего поколения, хочется сказать им: вы вспомните, сравните и снова радуйтесь, за детей, за внуков, ведь жизнь изменилась, стала лучше. Трудности они будут всегда, это нормально и всегда они будут разными, но главное, что они не дают остановиться развитию жизни. Если, вдруг все остановится, перестанут двигаться планеты, воздух, вода, микроорганизмы, — все погибнет, все рухнет. А нам здесь на земле хорошо бы поддержать это движение, ведь вселенная, это единый организм, а человек в ней маленькая клеточка. Работать, двигаться и уметь радоваться, принимать в своей жизни любое событие, как самый главный урок, а людей добрых и не добрых, как своих учителей. Необходимо увидеть какую пользу тебе принесла ситуация. Сожалеть о прошлом не надо, просто надо делать выводы, из всего, что случилось. Каждый человек способен установить мир, хотя бы внутри себя, в своей семье, и тогда может измениться даже государство. Надо перестать бояться, за себя, за детей и внуков, тогда они будут в большей безопасности, ведь рано или поздно наши страхи реализуются. Надо понять, кто управляет кем: тело тобой или разум телом. Задача нашего поколения в том состоит, что надо говорить, чтобы связь поколений не разрушилась, чтобы семя добра попадало в подготовленную почву в душах нашей молодежи. Так и мы, и наши предки будут жить в памяти последующих поколений. А для этого надо чтобы создавались семьи крепкие, дружные, укрепляя основание нашей огромной страны России.

Тамара Ивановны Тулинцева,
дочь героя Елина Ивана Алексеевича, жительница пос. Юный Ленинец Новосибирского района

  Над материалом работала Галина Петровна Жаркова 1956 года рождения. Поэт, издано семь сборников стихов. С 2022 года член союза писателей России. Председатель совета ветеранов поселка Огурцово Советского района Новосибирска. Участник движения акции «Эстафета патриотизма поколений». 

Просим отправлять Ваши оценки и комментарии по адресу:
nskveteran@yandex.ru
или оставить комментарий на сайте.